ЛитератураНиколай Некрасов

Спившийся писатель

16 января умер Александр Левитов (1835 – 1877), писатель-разночинец, сгубивший себя в угаре пьяном.

Мы уже говорили о коллеге Левитова Николае Успенском (КАК СО ВСЕМИ РАЗРУГАТЬСЯ И ЗАРЕЗАТЬСЯ НА УЛИЦЕ ТУПЫМ НОЖИКОМ)

Левитов тоже разговора достоин.

Левитов рос в семье полноценной и где-то даже счастливой. Именно разрушение этой семьи повлекло за собой падение Александра в пропасть.

Отец Левитова предприимчивый дьячок содержал постоялый двор и открыл в собственном доме школу. Дабы не нанимать учителей спустил обязанность преподавать на детишек. Алеша начал учить младшеклассников с восьми лет.

Благообразная картинка, где будущий писатель, едва выучившись читать, несет «разумное, доброе, вечное», а его слушают, полуоткрыв рты, крестьянские дети разбивается о реальность воспоминаний младшей сестры Левитова, тоже вынужденной стоять возле учительской доски. 

«С детства несли мы истинно непосильный труд… Наша обязанность была учить детей обоего пола, а их было всех около сотни… Язык переболтается за целый день, зрение притупится, в голове трещит, пальцы порезаны от очинки гусиных перьев. Комната и летней порой натоплена: душно, жарко! Лет с восьми мы только и делали что учили, начиная с семи часов утра и до двенадцати, три часа отдыхали, а потом опять учили до семи часов вечера».

И все равно, — Левитов воспитывался в любящей семье, имел возможность учиться, не голодал. У него изначально были прекрасные стартовые условия. 

Все пошло вперекосяк, когда закончив Лебедянское духовное училище, Левитов поступил в Тамбовскую семинарию. Из теплого патриархального дома парень попал в ад бурсы, так красочно описанный Помяловским. В мире этом Левитов держался особняком, спасаясь книгами. Увлечение светской литературой привлекло к нему внимание семинарского начальства. 

По свидетельству Левитова:

«Меня обвинили, без суда и следствия, в приводе на квартиру женщин, в непотребном ругательстве своего начальника и приговорили к восприятию розог…С минуты приглашения меня и всего класса в экзекуторскую, я потерял сознание… Что было потом, я не знаю; знаю только, что я был приговорен к смерти; у меня открылась нервная горячка, и я очнулся только через месяц, и в больнице…»

Левитов отказывается от мысли стать священником, и уходит из семинарии. Но кем быть Левитов не знает. У него огромные надежды на Московский университет, но там мест со стипендией желающие ждут годами. 

А за Александра больше платить некому.

До двадцати лет проблема – на что жить? – перед Левитовым не стояла. Теперь, раз возникнув, она не отпустит его, пока не угробит.

Мать умирает, в чем чувствительный юноша винит себя, полагая, будто маму свел в могилу крах мечты видеть его священником. Отец женится вторично, и отрезает детей от первого брака, — я вырастил, идите сами.

И Левитов идет, куда не зная сам.

Идет, не туда.

ВОТ ТИПИЧНЫЙ ГЕРОЙ ЛЕВИТОВА
ВОТ ТИПИЧНЫЙ ГЕРОЙ ЛЕВИТОВА

Александр поступил в Медико-хирургическую академию. В чем он проштрафился не ведаю, но через год парня отправили в ссылку. Два года Левитов прокуковал в провинциальном болоте и это, по мнению биографов писателя, имело далеко идущие печальные последствия.

В ссылке Левитов начал пить. 

Вернувшись, он устраивается в Москве, в «комнатах с небилью», в страшном районе Грачёвки, где обитает разношерстный люд, с натуры описанный Левитовым в очерках, составивших книги «Московские норы и трущобы», «Жизнь московских закоулков». Пока же у него на руках рукопись «Ярмарочные сцены (очерки простонародного быта)». Один из знакомых по каморкам свел Александра с Аполлоном Григорьевым. Тот, прочитав рукопись, отнес ее в журнал «Время» к Достоевскому. 

Левитов появился в литературе вовремя. Тогда как раз ждали, людей из народа, которые всё расскажут, не в пример дворянчикам Тургеневу и Толстому Льву. И пришедшие ребята Николай Успенский, Помяловский, Решетников, Левитов рассказывали. Рассказывали, как живет пореформенная деревня; почему на крестьян ни в чем полагаться нельзя; насколько ужасны нравы бурсы. 

Левитов приобрел свою фишку, повествуя о жильцах доходного дома; завсегдатаях трактира «Крым»; уличных нравах. В его очерках рекой лилась водка, а жизнь, нередко начиналась ночью. Там гулеванили такие яркие типы как хозяйка комнат Татьяна и над всеми насмехающийся отставной поручик Бжебжицкий. С точки зрения художественной Левитов, конечно, уступает Льву Толстому, но с точки зрения фактографии о жизни низовой России 1860-ых он незаменим.

Левитов не только оказался вхож во все журналы, он и место постоянное заимел. Издатель Михаил Катков взял Александра на должность помощника секретаря редакции.

Не в коня корм…

Соскучившись у Каткова, Левитов решает переехать в Питер, там чего-то не складывается. 

Левитов пробует создать собственный альманах «Звезда». Тот не проходит цензуру, ввергая писателя в убытки.

Александр опять начинает попивать, превращаясь в люмпена. Самое страшное — он так и не имеет целей, не знает чего хочет; кидается учительствовать в Ряжске; мечется между Москвой и Питером; устраивается на железную дорогу. Водка требует всего Левитова, и на работах выдерживает он до первой зарплаты.

Любой журнал был открыт для Левитова. Все разговоры о «новых вещах» спивающийся писатель начинал с требования аванса. За аванс же отделывался отрывочками из романа, который «пишет». Он и в лучшие времена с трудом справлялся с жанром рассказа, будучи очеркистом, а теперь даже очерк полноценный выдать не мог, всё на клочки расползалось. Писательство ведь требует трезвости, а еще спокойный угол. Левитов же ютился по конурам да пил.

В результате исчерпал кредит даже у самых благосклонных к нему редакторов. 

Вообще для писателей-разночинцев характерно отношение к хозяевам журналов, как к эксплуататорам. Им везде грезилась недоплата, никак не умещалось в мозгах, — литература не кормит или кормит нерегулярно. Главным объектом их ненависти стал введший непричесанную когорту в литературу за ручку Некрасов. 

Если верить Николаю Успенскому (а он Некрасова и в покушении на убийство обвинял), то Левитов также был полон ненависти к «печальнику горя народного». Успенский записал для истории его монолог:

«Вон Некрасов купил себе огромное имение и соорудил винокуренный завод, это поэт-то, оплакивающий меньших братьев!.. А сколько он выигрывает в карты в Английском клубе!.. Однажды я пришел к Некрасову часов около одиннадцати утра. Он еще спал. Смотрю, в передней на столике перед зеркалом стоит шляпа, битком набитая радужными, из которых многие даже устилали пол. Я просто остолбенел при виде этой картины, и когда в передней очутился лакей, сказал ему: «Послушай, Василий, я, брат, того… ты, пожалуйста, не подумай, что я взял что-нибудь… Сочти, ради Бога, все ли деньги целы…» – «…Ну, что их считать! У барина такая привычка: как приехал из клуба, так сейчас в постель… известное дело, по дороге-то в спальню и теряет деньги, а ими у него набиты даже все карманы. Впрочем, не беспокойтесь, барин тоже не промах: у него все денежки сосчитаны…» – И вот эти-то богачи, трясутся над жалкой копейкой. Однажды меня застигла такая нужда, что я принужден был обратиться к Некрасову за авансом (хотя, сказать правду, мне эти авансы неоднократно выдавались из конторы). Некрасов наотрез отказался выдать мне 25 целковых. «В таком случае, – вспылил я, – знаете, что я сделаю сейчас? Выброшусь из вашего окна на мостовую…» – «Сделайте милость, бросайтесь!» – захрипел Некрасов и растворил окно настежь…»

Умер Левитов, отправившись в лютый мороз за очередным грошовым гонораром, в летнем пальто.

Схватил простуду да умер…

Похожие статьи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Кнопка «Наверх»